В июле 2025 года Минюст опубликовал законопроект, который является реформой представительства в суде. В юридической среде его прозвали «адвокатской монополией», поскольку он вносит изменения в законы об адвокатской деятельности. Если он будет принят, то с начала 2028 года интересы физических и юридических лиц, за некоторыми исключениями, смогут только адвокаты. На круглом столе РБК Омск, представители юридических фирм, адвокатской палаты, предпринимателей и судебной системы обсудили, какие плюсы и минусы у законопроекта на данный момент существуют, что ждет омичей в 2028 году и как это отразится на ценах юридических услуг.
Нагрузка на адвокатов
Одно из ключевых изменений в законе, которое и вызвало бурные обсуждения, касается именно представительства в суде. Судя по законопроекту, представлять интересы граждан и организации смогут только адвокаты, люди с соответствующим статусом. Исключения касаются только юристов, которые находятся в штате компании, которую они представляют. После общественных обсуждений Минюст осенью также добавил, что планирует внести изменения — разрешить штатным юристам представлять не только свою компанию, но и все организации, если они входят в группу компаний, в которой работает юрист. Что касается частных лиц (за исключением индивидуальных предпринимателей), то их помимо адвоката сможет представлять близкий родственник, если он имеет юридическое образование.
Одной из главных проблем почти все эксперты отметили острый недостаток адвокатов при довольно большом спросе на юридические услуги. По примерным оценкам, в России около 75 тыс. адвокатов и от 800 тыс. до 1,6 млн юристов. В Омске, как отметили в адвокатской палате Омской области, 628 адвокатов и еще 57 — с приостановленным статусом, которые могут его восстановить. Несмотря на резонансность темы «адвокатской монополии» за 2025 год роста заявок не наблюдается, а в палату не было принято ни одного нового адвоката из числа свободно практикующих юристов.
«Для юристов вход в адвокатскую палату — дополнительные проблемы и расходы. Потому что нужно будет сдать вступительный экзамен. Нужен будет взнос для вступления в адвокатскую палату. Размер этого взноса сейчас вообще в разных регионах он абсолютно разный. Я, например, действующий арбитражный управляющий. 10 лет назад, когда я вступала в СРО, тоже взнос был для вступления 10 тысяч рублей, страховка моя была 10 тысяч рублей. На сегодняшний день, чтобы вступить в СРО арбитражных управляющих, минимум нужно взнос заплатить 200 тысяч рублей и страховку заплатить тоже минимум 100 тысяч рублей. Теперь еще добавятся взносы в адвокатскую палату», — рассказала арбитражный управляющий и руководитель юридической компании «Мажуга&Мажуга» Татьяна Мажуга.
Вице-президент региональной адвокатской палаты Роман Казаков в свою очередь заметил, что вступительный взнос в адвокатскую палату Омской области не является крупным по сравнению с другими регионами — 250 тыс. руб.
«Конечно, есть регионы, где он очевидно задран. Например, Республика Алтай — это 800 тысяч. Самые высокие. Новосибирск — 300, а Омск — 250. Это как раз та золотая середина, которая существует на сегодняшний день», — рассказал Роман Казаков и добавил, что эти цифры как раз после вступления законопроекта будут выравниваться и приводиться к «разумным величинам».
Что касается ежемесячных взносов, то они в Омской области минимальные и составляют 1100 в региональную и 500 рублей в федеральную адвокатские палаты.
Несмотря на это, по мнению юристов, все эти расходы в конечном итоге лягут на плечи потребителей — цены на юридические услуги могут увеличиться более чем в два раза. Причем вопрос не только во вступительном взносе, а в целом в рыночной экономике. Не все юристы станут адвокатами, и нагрузка на последних сильно увеличится.
«Произойдет в момент монополизация рынка. Когда-нибудь потом это сбалансируется, может быть, но не сегодня точно. Сейчас в моменте произойдет катастрофическое сокращение возможностей предоставления услуг. Рынок — полтора миллиона юристов. Одномоментно реализовать сдачу экзаменов нереально. Заплатить все эти деньги… даже если по 100 тысяч. Должны из рынка достать откуда? Всегда бизнес сначала достает из собственного кармана, затем это все перекладывает на потребителей», — предположил Илья Николин.
«Количество людей, которые могут представлять интересы, уменьшится. Конкуренция и нагрузка вырастут. Плюс опять же затраты на получение статуса. Конечный потребитель в итоге только потеряет. Потому что стоимость однозначно вырастет», — заключила Татьяна Мажуга.
Защита от недобросовестности
По мнению Романа Казакова и судьи в отставке Василия Скорева, именно на финансовую составляющую акцентируют внимание противники законопроекта. Однако, по его мнению, истинная причина недовольства — в усилении контроля за оказанием юридических услуг, поскольку «контроль никому не нравится».
«Совершенно очевидно, что статус адвоката в данном случае порождает не только права, но и очень серьезные обязанности. Прежде всего регулируемые Федеральным законом об адвокатской деятельности и адвокатуре, а также Кодексом профессиональной этики адвоката. Кодекс профессиональной этики адвоката по своей сути очень созвучен, я полагаю, с общих христианскими ценностями и заповедями. И адвокат прекрасно понимает, что если он допустит какой-то очевидный проступок, порочащий честь и достоинство адвокатуры, ответ будет незамедлительный. Будет возбуждено дисциплинарное производство, и он будет наказан. Вступая в адвокатское сообщество юрист принимает существующие правила и сложившиеся традиции адвокатуры, работая, как правило в коллективах адвокатских объединений в составе палаты, где постигает и в дальнейшем руководствуется основными принципами взаимоотношений, как с коллегами так и с доверителями», — рассказал вице-президент адвокатской палаты.
По его словам, дисциплинарная практика Адвокатской палаты нашего региона не носит карательного характера. Скорее превалирует воспитательный момент. За этот год в Омской области статуса были лишены два адвоката — один за уголовное преступление, другой за то, что при приостановленном статусе продолжал оказывать юридические услуги. Помимо этого, было возбуждено 37 дисциплинарных дел. 28 из них — по обращениям судов в тех случаях, когда адвокат пропустил заседание по причине занятости, а остальные — связаны с нарушениями Кодекса профессиональной этики. Никто не был лишен адвокатского удостоверения за дисциплинарные проступки. Как дополнил судья в отставке Василий Скорев, самые частые нарекания от суда к представителям — затягивание процесса и необоснованные ходатайства об отложении заседания.
Роман Казаков привел два примера необходимости дисциплинарного контроля за профессиональной деятельностью адвокатов. В одном из них, на адвоката может поступить обращение доверителя в палату по поводу неквалифицированного оказания юридической помощи и тогда квалификационная комиссия из адвокатов, представителей Минюста, Законодательного собрания, и судейского сообщества будет рассматривать как первый выстраивал защиту. Если выбранный алгоритм действий был заведомо обреченным, то будет подниматься вопрос о дисциплинарном проступке, поскольку основополагающим принципом работы адвоката является «честно, разумно и добросовестно осуществлять свою профессиональную деятельность». Во втором примере Роман Казаков привел уголовное дело, которое в настоящий момент рассматривается в одном из судов Омска, и в котором фигурирует около 20 юристов. Организация оказывала услуги, в которых сейчас усматривают мошеннические действия — они навязывали свои услуги, по версии обвинения, ненужные, гарантированно обещали решить все проблемы и заранее подписывали акты выполненных работ, лишая возможность обратившихся обжаловать их действия где бы то ни было.
В свою очередь Татьяна Мажуга и юрист Варвара Герман заметили, что в уважаемых юридических компаниях также имеется внутренний контроль качества оказания услуг. А законопроект Минюста мало защищает от лжеюристов и мошенников, которые и после его принятия скорее всего продолжат «разводить» людей — закон лишь ограничивает их присутствие в суде.
«Да и почему говорится, что только юристы позволяют себе брать проигрышные дела? Адвокаты при всех контролирующих органах поступают точно также. В Москве есть реестр, черный список адвокатов, которые непосредственно занимаются всем тем, в чем обвиняют юристов», — добавила Варвара Герман.
Илья Николин согласился с мнением, что юридический рынок должен регулироваться непосредственно рыночными отношениями.
«Добросовестность исполнителя приведет к нему клиентов. Успешность сдачи экзамена не заменит добросовестность. Здесь упоминались и законы Божии, которыми должен в своей жизни руководствоваться любой человек, который живет в соответствии с совестью. И, к сожалению или к счастью, это выбор каждого индивидуума. Если человек — добросовестный, то ему и адвокатская палка не нужна. Он будет во главе угла ставить интересы своего доверителя. Любые службы контроля стоят денег, а платить за контроль может только клиент. Каждая следующая контролирующая настройка стоит содержания. За это в любом случае заплатит тот человек, который пришел в юридическую услугу. В контроле всегда плюсы есть, однозначно. Вопрос, насколько гармонично должны быть изменения, насколько они должны бить или не бить по карману конечного потребителя и бизнеса.», — пояснил Илья Николин.
Повышение квалификации
Еще одним ключевым подводным камнем стала узкая специализация юристов, которую не всегда могут себе позволить адвокаты, которые чаще имеют широкий профиль. Этим же узким специалистам в определенной сфере очень сложно получить адвокатский статус, поскольку на квалификационном экзамене они должны показать широкий спектр знаний, к примеру, уголовного права.
«Если человек, юрист, занимается только налоговыми спорами, Это редкий специалист. Зачем ему нужны знания в уголовном праве? Он никогда не будет этим заниматься. Он свою квалификацию годами оттачивал», — подчеркнула Татьяна Мажуга.
«По нашему опыту, у нас есть специфика оказания услуг при ремонте транспортных средств. И нашему юристу потребовалось, наверное, 2-3 года погружения и проработки узкоспецифических вопросов. Я сейчас даже себе представить не могу, как нам заменить этого человека, потому что тот опыт, который накоплен за 20 лет взаимодействия, он уже просто бесценен. Если брать другого юридически грамотного специалиста, мне нужно ему преподать курс устройства техники, последовательность действий сотрудника при ремонте автомобиля», — добавил Илья Николин.
В адвокатской палате согласились, что с узкими специалистами и их вступлением в палату — довольно сложный и больной вопрос, который поднимался и в столице.
«Как только этот проект закона появился, два ведущих партнера крупных московских юридических компаний, значимых специалиста в гражданском праве, узкоспециальных, попытались сдавать квалификационные экзамены на приобретении статуса адвоката. И не сдали. Потому что их не интересовали иные разделы права, кроме гражданского. В то время как вопросы экзаменационных билетов включают в себя все отрасли права, в том числе и законодательство регулирующее деятельность адвокатского сообщества., — вспомнил Роман Казаков и добавил, что после этого Федеральной палатой адвокатов скорректированы вопросы экзаменационных билетов в пользу приоритета гражданского права. С тем, чтобы облегчить переход на платформу адвокатуры.
Эксперты высказали также и опасения насчет обратного. Поскольку рынок будет сжат, то юристы могут массово пойти в адвокаты на уголовное право.
«Адвокат, работающий по назначению органов дознания и суда, в среднем получает от 30 до 80 тысяч. Действительно, корпоративные юристы, специализирующиеся в определенных отраслях права, безусловно, близко не подойдут к уголовному судопроизводству, но вот те люди, получившие высшее юридическое образование, которые сейчас занимаются иной деятельностью, при возможности получения статуса адвоката и заработать — пойдут в уголовное право. Туда, где государство платит гарантированно. Это конечно может стать проблемой, но проблемой имеющей решение», — предположил вице-президент региональной адвокатской палаты.
Василий Скорев привел статистику процессуальных издержек управления судебного департамента — в 2024 году было выделено 122,4 миллиона рублей. В эту сумму входит в том числе выплаты адвокатам за участие в производстве.
Татьяна Мажуга назвала такой исход событий «катастрофой», поскольку без достаточных навыков у адвокатов будет очень высокий риск ошибки, а в уголовном производстве подобные ошибки почти непоправимы.
Юрист на полставки
Илья Николин спрогнозировал, что гонорары адвокатам для бизнеса за сложные дела могут достичь 250 тыс. руб. А зарплата юристов с узкой специализацией по сфере уже сейчас превышает 200 тыс. руб. в месяц. Микробизнес не может позволить себе ставку юриста в принципе.
«Не может микро и малый бизнес позволить себе содержать в штате юристов. Скорее всего, что это будет разовое обращение, но, собственно говоря, в обычной хозяйственной деятельности юрист и не нужен. Заплатил разово те же 30-50 тысяч, ему проработали сделку, он пошел дальше», — рассказал Илья Николин.
Юристы Татьяна Мажуга и Варвара Герман предположили, что если услуги адвокатов вырастут достаточно серьезно, к чему есть предпосылки, то малый бизнес будет искать обходные пути. К примеру, устанавливать брать юриста на четверть ставки, который будет вести дела в еще нескольких компаниях или вносить в штат ставку и нанимать юриста на время судебного разбирательства.
«Есть договора, и это нормальная практика, в пределах 30 тысяч в месяц. Есть адвокаты, услуги которых дороги, которых хочется привлечь ради имени, а есть просто честные, добросовестные исполнители, у которых наработана практика по определенным вопросам, и гораздо проще заключить с ними договор на юридическое обслуживание», — отметил Роман Казаков.
Он отметил, что лишь определенный пул адвокатов имеют крупные бюро с платежеспособными клиентами. Большинство же «9 из 10» — адвокаты готовые «работать за минимальные гонорары».
Голоса разделились
Не вынося оценки прогнозу, эксперты сошлись во мнении, что законопроект в любом случае сократит количество дел в судах. Василий Скорев привел в пример статистику, что повышение госпошлин в сентябре 2024 года сократило количество административных дел в два раза.
Из пяти приглашенных экспертов, двое высказались за введение законопроекта с доработкой проблемных моментов. Роман Казаков отдельно выделил болевую точку для адвокатского сообщества — принятие общего юридического, а не адвокатского стажа для входа в квалификационную комиссию и состав совета.
«Мы можем получить справку от индивидуального предпринимателя, что данный человек у него проработал три года юрисконсультом, а это шиномонтажка, собственно говоря, которая не вступает ни в какие юридические отношения. И мы получаем юриста с образованием и стажем 5 лет. И этот юрист получает право уже быть членом квалификационной комиссии. То есть оценивать деятельность других адвокатов, создавать бюро, создавать адвокатские кабинеты», — высказал опасения Роман Казаков.
В целом, он поддержал законопроект, поскольку считает, что реформа представительства в суде давно назрела, а юридический рынок требует контроля. Бывший судья Василий Скорев согласился с мнением и добавил, что необходимо рассмотривать повышения квалификаций не только для адвокатов, но и для судей, поскольку в судах общей юрисдикции нет специализаций, а разбирать дела с тонкостями той или иной сферы необходимо.
«Во время Великой Отечественной войны Омский трибунал железной дороги в 1943 году ввел для судебных работников курсы по изучению работы железной дороги. Как вы можете рассматривать эти дела, если вы не знаете, как работает железная дорога?», — привел пример Василий Скорев.
Трое экспертов, юристы Татьяна Мажуга, Варвара Герман и глава союза предпринимателей Илья Николин высказались против законопроекта, считая его избыточным и полностью ломающим рынок юридических услуг.
«Мое мнение, законопроект абсолютно бесполезен. Выгодоприобретатели здесь только Министерство юстиции за счет усиления контроля и руководители крупных адвокатских объединений. Конечный потребитель только теряет. И так право на защиту уже стало слабее в связи с введением высоких госпошлин. Даже если его принять — в нем нужно дорабатывать очень много моментов», — аргументировала Татьяна Мажуга.
Варвара Герман согласилась с высказыванием Татьяны Мажуги и добавила, что акценты стоило бы сместить именно на повышение квалификации судей и, как следствие повышения качества судебных актов, поскольку юрист на итоговое решение в конечном варианте не влияет.
«Взглядом со стороны и исключительно прагматичным, отставив в сторону изыскания добросовестности, то факт — если мы сужаем возможности предоставления услуги, она сразу резко возрастает в цене. Так что это дополнительное ограничение на доступность защиты прав и интересов граждан. Другого я ничего здесь не вижу», — кратко высказался о законопроекте Илья Николин.
«Кроме того, хочу отметить, что в 2002 году уже делали попытку узаконить адвокатское представительство в арбитражном суде. И впоследствии признали его антиконституционным (речь идет о законе, который также прозвали «адвокатской монополией» и принятом в 2002 году, Конституционный суд признал его не соответствующим Конституции в 2004 году. — Прим. РБК Омск)» — подытожила Татьяна Мажуга